«Памятник радикулиту»
11 мая 1924 года перед Наркоматом иностранных дел, который в то время размещался в здании бывшего доходного дома Первого Российского страхового общества (Кузнецкий мост, 21/5 – Большая Лубянка, 5/21), прошла торжественная церемония открытия памятника полномочному представителю РСФСР и УССР в Италии товарищу Вацлаву Воровскому, убитому белогвардейцами на посту в городе Лозанне 10 мая 1923 года.
Из-за необычного вида в народе монумент сразу прозвали «памятником радикулиту». Между тем, скульптор Михаил Кац просто воссоздал прижизненный образ Воровского, который, по одной из версий, после перенесенного полиомиелита приобрел столь своеобразную осанку.
Кац работал бухгалтером в советской миссии в Италии, где Воровский был полпредом, и хорошо его знал. По образованию Кац был скульптором, а на работу бухгалтером устроился в связи с финансовыми затруднениями.
11 мая 1924 года нарком иностранных дел СССР Георгий Чичерин, выступая на митинге, посвященном открытию монумента, заявил:
«Товарищи, перед стенами нашего комиссариата этот памятник является вечным напоминанием о той боевой роли, которую наша красная дипломатия играет на передовом посту нашей мировой борьбы. Она остается и всегда будет оставаться верна своему славному знамени. Она будет достойна того трагически погибшего товарища, утрату которого мы сегодня еще раз оплакиваем».
Вацлав Воровский был убит за год до этого, 10 мая 1923 года, в Лозанне, причем его убийца, бывший белогвардеец Морис Конради, вместе со своим подельником Аркадием Полуниным были судом присяжных оправданы, так как они посчитали, что обвиняемые на совершение преступления были спровоцированы и совершили акт возмездия.
В мае 1923-го Вацлав Воровский вместе с группой других советских дипломатов был направлен советским правительством в Швейцарию для участия в Лозаннской конференции по подготовке мирного договора европейских стран с Турцией и решению вопроса черноморских проливов. Советская делегация разместилась в гостинице «Сесиль». Вечером 10 мая Воровский вместе с Исидором Аренсом — сотрудником НКИД, освещавший работу конференции в советской печати, спустились в гостиничный ресторан, чтобы поужинать. Там и поджидал их Морис Конради:
«В 21 ч. 15 мин., когда в зале ресторана почти никого не осталось, Конради поднялся и направился к столику Воровского. Встав сзади дипломата, он вынул из кармана пиджака браунинг и выстрелил ему в голову между правым ухом и затылком. Затем принялся стрелять в Аренса, ранив его в плечо и бедро. Попытавшийся обезоружить террориста Дивильковский (С.И. – еще один член советской делегации) получил удар и две пули.
После этого Конради даже не предпринял попытки скрыться. Испуганного метрдотеля Конради «успокоил» фразой: «Я сделал хорошее дело!». Затем он направился к оцепеневшим музыкантам и потребовал исполнить по большевикам траурный марш норвежского композитора Эдварда Грига. Вскоре прибыли врачи, констатировавшие смерть Воровского. Раненых и потерявших много крови Аренса и Дивильковского в итоге удалось спасти».
(описание преступления взято из статьи доктора исторических наук Олега Назарова, опубликованной в жур. «История»).
12 мая 1923 года в Москве на улице Тверской прошла многолюдная демонстрация протеста, вызванная убийством советского полпреда.
«В два часа Тверскую уже нельзя было пересечь. Непрерывным потоком, сколько хватал глаз, катилась медленно людская лента, а над ней шел лес плакатов и знамен. Масса старых знакомых, октябрьских и майских, но среди них мельком новые, с изумительной быстротой изготовленные, с надписями весьма многозначительными. Проплыл черный траурный плакат: «Убийство Воровского - смертный час европейской буржуазии»,
- так описывал эту манифестацию очевидец - Михаил Булгаков (цитируется по кн. Михаила Вострышева «Москва сталинская»).
20 мая Вацлав Воровский был похоронен на Красной площади. За четыре дня до этого, 16 мая 1923 года, нарком иностранных дел Чичерин обратился к правительству Швейцарии с нотой. В ней говорилось, что правительство СССР возлагает ответственность за трагедию на власти Швейцарии. Не получив от них удовлетворительных объяснений, 20 июня советское правительство разорвало советско-швейцарские торговые отношения. Декретом «О бойкоте Швейцарии» был запрещён въезд в Советский Союз всем швейцарским гражданам, не принадлежащим к рабочему классу.
Процесс Конради и Полунина (5–16 ноября 1923 года) фактически превратился в суд над руководством СССР.
«Я убил и горжусь этим»,
– заявит на процессе Морис Конради.
«Мы не хотим мира без справедливости, не желаем этого, прежде чем величайшие преступники понесут наказание»,
- поддержит его Аркадий Полунин.
«Никто не может присвоить себе право лишить жизни даже тирана, нельзя делать политику с пистолетом в руке»,
– категорически заявил в начале процесса прокурор.
Однако адвокат напомнит обвинителю, что из окон судебного зала видна часовня на площади. Она воздвигнута в честь Вильгельма Телля – народного мстителя, по преданию, убившего из засады, а не в честном рыцарском поединке местного тирана-правителя. Адвокат посоветовал прокурору быть последовательным и потребовать «снести до основания все памятники Вильгельму Теллю по всей Швейцарии», в том числе и эту часовню. Легендарным подвигом Телля назовут швейцарцы и покушение на Воровского.
Конечно, обвиняемым было, за что ненавидеть советскую власть… Отца Конради, также Мориса, и дядю – владельцев кондитерских фабрик в обеих столицах после революции 1917-года арестовали. Дядю расстреляли как заложника в период «красного террора», а отца после избиений в ЧК отправили умирать домой. Тетю Конради зверски убили грабители. Жену Аркадия Полунина пьяные дезертиры истязали на глазах избитого и привязанного к кровати мужа и малолетней дочери.
Оба подсудимых были освобождены в зале суда. Как сообщает историк Олег Назаров, вынесенный швейцарским судом оправдательный приговор фактически стал смертным приговором для вдовы Воровского Доры Моисеевны. После гибели мужа она оказалась в клинике. Когда убийцу Воровского оправдали, состояние несчастной женщины ухудшилось, и 27 ноября она скончалась.