Оставшийся по странному упорству

17 июля 1921 года в Доме инвалидов №4 (в бывшем Ахлебаевском странноприимном доме) в Теплом переулке (сейчас – ул. Тимура Фрунзе, д. №3) от истощения умер Юлий Бунин - старший брат Ивана Бунина.  

Как вспоминал писатель Борис Зайцев в очерке «Юлий Бунин», опубликованном уже в эмиграции в 1928 году, младшего брата Ивана Юлий нежно любил и некогда был его учителем и наставником. Убежденный народник со студенческой скамьи, он всю свою энергию, ум и талант посвящал борьбе за счастье трудящихся масс. 

Как писал Борис Зайцев, Юлий Бунин жил «культурной жизнью, с очень общественным оттенком: состоял членом бесчисленных обществ, комиссий и правлений, заседал, «заслушивал», докладывал, выступал на съездах и т. п.». Был одним из основателей и бессменным председателем всех заседаний литературного кружка «Среда» (1899–1918), редактором и председателем правления «Книгоиздательства писателей в Москве». С 1907 по 1914 год возглавлял Общество деятелей периодической печати и литературы (в 1914 году избран его почетным членом), ратовал за создание профессионального журнала для журналистов и писателей и добился этого. Первый номер журнала «Журналист» вышел в январе 1914 года, и там он значится среди тех, кто дал согласие сотрудничать с журналом. Одно время возглавлял Общество помощи литераторам и журналистам, был членом правления Толстовского общества, принимал участие в создании Клуба писателей и Союза журналистов.  

Как сообщает Тамара Гордиенко - автор книги «Юлий Бунин. Материалы к биографии», с момента переезда из Харькова в Москву в 1897 году Юлий Бунин стал редактором и одним из авторов журнала «Вестник воспитания». Политическую деятельность немного ослабил, но, по его словам, «идее борьбы за счастье народа всегда оставался верен».  

Однако после революции 1917-го года, когда его мечты, казалось бы, были близки к осуществлению, Юлий Бунин остался не у дел, жил впроголодь, тяжело болел. Когда 21 мая 1918 года Иван Бунин с женой – Верой Муромцевой - навсегда уезжали из Москвы (сначала на юг, в Одессу, а потом – за границу), Юлий Алексеевич, как пишет Борис Зайцев, «по странному упорству остался в Москве - наблюдать гибель мира, к которому принадлежал и под который сам закладывал некогда динамитный патрон».  

«Надвигались страшные зимы 19-20-го годов. Тут не до «Среды» (от автора: литературного кружка), не до литературы. Только бы не погибнуть! «Среда» к этому времени понесла уже большой урон: умер Леонид Андреев, умер и Сергей Глаголь, и Тимковский. Иван Бунин уехал на юг. Я в Москву лишь наезжал, из деревни. Юлия Алексеевича встречал, но не часто. Ни «Русских ведомостей», ни «Вестника воспитания» уже не существовало. Юлий был грустен, недомогал. Пальто его совсем обтрепалось, шапочка также. Из Михайловского флигелька его выжили (от автора: в Староконюшенном, во флигеле особняка Михайлова находилась квартира Юлия Бунина). В 1920 году, когда я перебрался вновь в Москву, здоровье Юлия Алексеевича было уж совсем неважно. Нужен был медицинский уход, лечение, правильное питание...- в тогдашней-то голодной Москве! После долгих хождений, обивания порогов его устроили в сравнительно прочный дом отдыха для писателей и ученых в Неопалимовском (от автора: в «Здравнице» №2 в 3-ем Неопалимовском переулке. Там можно было жить не более, кажется, шести недель. (Место, где написана известная и, в своем роде, замечательная «Переписка из двух углов» Вячеслава Иванова и Михаила Гершензона,- тоже памятка русских бедствий.) Раза два ему срок продлили, но потом пришлось уступить место следующему, перебраться в какой-то приют для стариков».  

В Дом инвалидов №4 в Теплом переулке (в бывший Ахлебаевский странноприимный дом) Юлия Бунина перевели в апреле 1921 года, а в июне Борис Зайцев навестил его уже там:  

«Я был у него там в теплый июньский день. Юлий сидел в комнате грязноватого особняка, набивал папиросы. На железных кроватях с тоненькими тюфячками валялось несколько богаделенских персонажей. Мы вышли в сад. Прошлись по очень заросшим аллеям, помню, зашли в какую-то буйную, глухую траву у забора, сидели на скамеечке и на пеньке. Юлий был очень тих и грустен.

- Нет, - сказал на мои слова о брате,- мне Ивана уже не увидеть.

Этот светлый московский день с запущенным барским садом, нежными облаками, с густотой, влагой зелени, с полуживым Юлием Алексеевичем, остался одним из самых горестных воспоминаний того времени».  

17 июля Юлия Бунина не стало. Похоронили его на Новом Донском кладбище, рядом с могилой Сергея Андреевича Муромцева – одного из основоположников конституционного права России, первого председателя Первой Государственной Думы, дяди Веры Муромцевой – жены Ивана Бунина.