Дворец для бань
14 февраля 1896 года в Москве состоялось торжественное открытие нового комплекса зданий знаменитых Сандуновских бань.
Как сообщали газеты, посмотреть на праздничную церемонию открытия грандиозного банного комплекса, возведенного всего за 2 года на месте старых 80-летних бань, собралось пол-Москвы. Взволнованная публика с нескрываемым интересом обсуждала необычные фасады трехэтажного дворца, возведенного по «красной линии» Неглинного проезда (ныне – Неглинная улица, 14).
Здание доходного дома было выполнено в стиле эклектики, богато декорированное лепниной, с торговыми помещениями в первом и втором этажах и дорогими квартирами для сдачи внаём на верхнем этаже и вдоль боковых фасадов. В глубине двора, отделанного в «мавританском» стиле, располагался корпус с банными номерами. Основные строения бань были возведены во второй линии и включали в себя целый ряд помещений нескольких разрядов. Между Звонарским и Сандуновскими переулками возник целый банный комплекс.
По сути, это была целая фабрика: со своей котельной, мастерскими, служебными помещениями, кладовыми белья. Только банщиков здесь трудилось около 400 человек.
Новые Сандуны были созданы с учетом последних технических и архитектурных разработок и стали настоящим чудом того времени. Как сообщалось в «Иллюстрированном описании Сандуновских бань», вышедшем в том же 1896 году, бани были оснащены паровыми котлами с нефтяным подогревом, своей собственной водокачкой, расположенной на берегу Москвы-реки в Нижнем Лесном переулке (ныне – Курсовой), которая могла «в случае надобности поставлять при работе двух водоподъемных машин (Компаунд) до 20 000 ведер в час в запасные резервуары ёмкостью в 130 000 ведер, расположенные при самих банях».
У бань имелся собственный водопровод с системой фильтрации, построенный московской фирмой «К. Зигель»: он тянулся мимо Храма Христа Спасителя к Пречистенским воротам, а оттуда – по Волхонке и Моховой к Кузнецкому мосту, в банные резервуары. В самих Сандунах вода проходила через систему очистки американскими фильтрами, ее можно было спокойно пить.
Электроэнергию новые Сандуны получали от собственной электростанции суперсовременной системы «Сименс и Гальске». В том же 1896 году ток с этой электростанции позаимствовали для праздничного освещения коронации Николая II, так как имевшиеся в Москве на тот момент две маломощные электростанции (в Георгиевском переулке и в подвале только что открывшихся Верхних Торговых рядов на Красной площади) с поставленной задачей не справлялись.
Банные отделения делились на несколько категорий: вместительные дешевые (мужские и женские, по 5 копеек за сеанс), средней категории, мужские и женские (по 10 копеек, на 140 и 110 человек), дорогие женские по 30 копеек и мужские по 50 копеек. Имелись в Сандунах и номерные бани, свыше 20 кабинетов, которые стоили от 60 копеек до 5 рублей.
Свое название знаменитые старые Сандуны получили по фамилии их основателя – Силы Николаевича Сандунова, актера, служившего при дворе Екатерины II в 1790-е годы. Сандунов был женат на певице Елизавете Урановой, талантом которой была пленена сама императрица. Екатерина II подарила на свадьбу Елизавете дорогие украшения. Продав полученные в приданое бриллианты, Сандунов купил землю на берегу речки Неглинной. К 1806 году он снес все строения и начал строительство новых. Впервые Сандуны открылись в 1808 году и на сотни лет стали самыми престижными банями Москвы. Как писал Владимир Гиляровский в кн. «Москва и москвичи»:
«В этих банях перебывала и грибоедовская, и пушкинская Москва, та, которая собиралась в салоне Зинаиды Волконской и в английском клубе».
Здесь парились Пушкин, Толстой, Чехов и Шаляпин.
В течение XIX века бани неоднократно меняли владельцев. В 1869 году их приобрёл купец-домовладелец Иван Фирсанов, а после его смерти в 1881 году они перешли к его единственной дочери, Вере Фирсановой (её именем названа подмосковная Фирсановка).
Вторым мужем Фирсановой стал сын генерала Николая Ганецкого офицер Алексей Ганецкий, который и стал инициатором строительства нового банного комплекса. Для строительства новых бань в 1894 году Ганецкий нанял известного архитектора Бориса Фрейденберга, однако вздорный нрав заказчика вынудил Фрейденберга бросить проект на середине и покинуть Москву. Бани были достроены архитектором Сергеем Калугиным (при участии Владимира Чагина).