Призраки «дома на холме»
10 лет назад в селе Гаврилова Поляна Самарской области исчез памятник времен «отца всех народов» – ОЛП № 1, что расшифровывается как Отдельный лагерный пункт. С 1939 по 1954 годы здесь содержались политзаключенные, а до этого четырехэтажное здание из красного кирпича, по слухам, строилось как спецобъект – дача Сталина.
Связана с Гавриловой Поляной и еще одна история. Здесь жила Эмма Винд – немка, которая в юности отвергла любовь Адольфа Гитлера.
В свое время спецобъект № 1 намеренно построили на холме, чтобы оно просматривалось со всех точек деревни. Здесь располагался штаб лагерного пункта, в нем – администрация лагеря, магазин и квартиры персонала. Для заключенных было сооружено более десяти бараков, их здесь насчитывалось свыше семи тысяч.
Рассказывают, что привозили заключенных по Волге. Если же этап шел зимой, то реку заключенные переходили самостоятельно, по льду.
ОЛП № 1 нельзя отнести к обычным сталинским лагерям. Сюда отправляли не всех политзаключенных, а лишь тех, у кого были какие-то серьезные легочные болезни, вроде туберкулеза, или инвалидов. Больных в ослабленном состоянии переводили сюда и из других лагерей.
В ОЛП № 1, как это не дико звучит, была и своя «творческая составляющая»: заключенные, например, ставили здесь костюмированные спектакли…
Тут сидели многие актеры, другие представители творческой интеллигенции, территория была образцово чистой, а у бараков, говорят, даже были разбиты цветники.
Из блога самарского краеведа Юрия Мамаева:
«Отбывали здесь срок и особы духовного звания. В книге «Владислав Цыпин об истории Русской Церкви в 20 веке» можно найти данные о том, что в 1951 году в лагерь был помещен священник московского храма Рождества Христова Иоанн Крестьянкин. Пастырь тогда был одним из самых почитаемых в столице. Официально его обвинили в том, что святого Александра Невского он назвал благоверным князем. Это было квалифицировано как монархическая пропаганда. Отца Иоанна осудили на пять лет лишения свободы и отправили в лагерь на Гавриловой Поляне. Его солагерник А. Э. Краснов-Левитин писал об отце Иоанне: «В лагере он возил на себе, впрягшись в сани, воду. Много молился. Все лагерное население к нему сразу потянулось. Начальство без конца его допекало и грозило тюрьмой. Приставили к нему специального наблюдателя, толстого здорового придурка из проворовавшихся хозяйственников. Сидит на скамейке проворовавшийся хозяйственник, читает газету — он к тому же еще культорг в бараке. А за его спиной по площадке, окаймленной кустарником, бегает взад и вперед отец Иоанн. Это отец Иоанн совершает молитву. Он близорукий. Глаза большие, проникновенные, глубокие. Во сне лицо дивно спокойное, безмятежное. Как ребенок».
Известна судьба и еще одного священника, волей судьбы попавшего в лагерь на Гавриловой Поляне, — Анатолия Эммануиловича Левитина. Отец Анатолий, родившийся в 1915 году принадлежал к «белому духовенству». Его тюремная биография началась в разгар сталинских репрессий.
23 апреля 1934 года он был арестован в Ленинграде и находился до окончания ареста в мае 1934 года в тюрьме на Шпалерной. В 1935-1940 годах отец Анатолий учился в Ленинградском педагогическом институте им. Герцена на факультете русского языка и литературы. Одновременно преподавал в школе. После окончания института поступил в аспирантуру НИИ театры и музыки. В 1941 году был призван в армию, но вскоре после болезни демобилизован. В 1942 году он приехал в Ульяновск, где в то время находился митрополит Сергий (Страгородский). Одновременно там же был Александр Введенский — глава обновленческой церкви. 27 февраля 1943 года Левитин был рукоположен в диакона в Ульяновске. На Троицу в том же году служил последний раз в сане диакона. В этот день Введенский отказал ему от службы в церкви. После этого Левитин написал заявление на имя митрополита Сергия о принятии его в лоно Церкви Православной. Произошла встреча с митрополитом, на которой Сергий сказал Левитину: «Ну, на все воля Божия. Господь все устроит и укажет, что надо делать. К обновленцам вы зря пошли… Потерпи до Нового года, а там тебя устроим». На заявлении была написана резолюция: «Как видно из прошения, проситель ищет в Церкви Божией не духовного для себя руководства, а смотрит на нее как на орудие в деле желаемого для него обновления мира в духе идей В.С. Соловьева. Между тем следует искать в Церкви Божией не осуществления людских чаяний, а благодати Святаго Духа, ради которого можно потерпеть и наши немощи…» Далее говорилось, что хиротония, полученная от Введенского признана быть не может и рекомендация по прохождению эпитимьи и «перед Рождеством подать заявление о рукоположении в священный сан». Но осенью 1943 года митрополит Сергий срочно покинул Ульяновск. Вскоре из Ульяновска уехал и Левитин. Начались скитания по стране: Самара, Узбекистан… 22 ноября 1944 года в Ташкенте в алтаре в присутствии двух священников, Левитин прочел акт отречения от обновленчества, и за литургией впервые за семнадцать месяцев причастился. Через полгода с рекомендацией епископа Кирилла (Поспелова) поехал в Москву поступать в Духовную Академию. После поступления в нее в 1945 году, через две недели было отказано в разрешении учиться. Левитин устроился на работу в школу рабочей молодежи N 116 учителем русского языка и литературы. 6 июня 1946 года Левитин был арестован в Москве. На следствии заявил, что считает «свой арест недоразумением или результатом какого-либо ложного доноса, так как никакой вины за собой не чувствую». В своих воспоминаниях главным виновником своего ареста считал сына обновленческого митрополита Александра Введенского — священника Александра Александровича Введенского.
Особым Совещанием при МГБ СССР 31 августа 1949 г. по ст.58-10 ч.1 УК РСФСР Левитин был приговорен к 10 лет ИТЛ, считая срок с 8.06.1949 г. После нахождения в Бутырской тюрьме в октябре 1949 г. переведен в Архангельскую область в Каргопольский лагерь. С 1953 по 26 мая 1956 г. находился в лагере Гаврилова поляна Молотовского р-на Куйбышевской области. После срока Левитин эмигрировал за границу и скончался в 80-х годах прошлого века.
Отец Иоанн и отец Анатолий были в лагере не единственными представителями духовенства. Сидели здесь митрофорный протоиерей Павел Мицевич, священник Александр Бородий из Полтавской епархии и иеромонах Паисий Панов».
Но все же обстановка в лагере была далека от идиллической. Случалось, заключенных убивали конвоиры. Просто так, по ошибке или при попытке побега. «Побегом» считалось любое движение не в ту сторону. Например, шел заключенный с работы, нагнулся за цветком и… получил пулю в спину. «Бдительность» конвоиров объяснялась просто: за убийство каждого «беглеца» они получали премию – 25 рублей, деньги по тем временам немалые.
Экскурсоводы, которые теперь водят сюда экскурсии, рассказывают, что однажды заключенный у всех на глазах бросился к ограде. Было совершенно ясно, что убежать не получится. Через секунду мужчину застрелили. Позже поняли – таким образом человек покончил с собой. А ведь ему оставалось до освобождения всего несколько дней! Но сознание того, что доживать ему придется с клеймом «врага народа», было невыносимо…
Всех умерших и убитых в лагере хоронили недалеко от него, на поляне между Гавриловой Поляной и селом Подгоры. Сейчас здесь проходит асфальтовое шоссе, в наше время на полянке с холмиками появились два памятника и крест – в память о заключенных Самарского ГУЛАГа.
В 1954-ом году, когда надобность в лагере исчезла, здание бывшего штаба отремонтировали и в 1956-ом году сделали из него областную психоневрологическую больницу № 2. Информация о том, что в Гаврилову Поляну отправляли только тех больных, вылечить которых не удавалось, в разговоре с местными жителями не подтвердилась.
«Да нет, ерунда это! - рассказывают старожилы. – Жили здесь и люди с небольшими отклонениями в психике. Часть даже впоследствии женились на местных девках, семьи завели».
Больным разрешалось гулять по округе, но, несмотря на достаточно вольный образ жизни, некоторые пациенты психушки все же сбегали. Судьба многих из них до сих пор неизвестна.
Содержание в психбольнице было предметом зависти многих сельчан. Больных баловали конфетами, фруктами, соками…После перестройки со снабжением клинки стало заметно хуже. Персонал больницы получал сущие копейки за свою работу. Особенно тяжело приходилось тем врачам, что работали в буйном отделении.
23 мая 1993 года в больнице случился пожар. Во время следствия выяснилось, что клинику поджег ранее судимый житель Гавриловой Поляны Сергей Пенькин. Поначалу сознавшийся в намеренном поджоге Пенькин, позже сбежал из следственного изолятора, а когда его водворили на место, изменил показания. Теперь Пенькин утверждал, что всего-навсего хотел украсть из магазина больницы продукты и впопыхах опрокинул керосинку. Доказать обратное следствию не удалось, и Сергей отделался легким испугом – всего 2,5 годами колонии.
В 1993-ем больница выгорела полностью. Слухи о том, что в огне погибли все пациенты, старожилы не подтверждают: их всех успели вывести оттуда, а затем эвакуировали на паромах в Самару, рассказывают они.
Долгое время остов лагеря-больницы с грудой кирпичей посередине был облюбован местной ребятней и коровами. Мальчишки лазили там по лестничным пролетам, рискуя жизнью, а рогатые прятались в здании от палящего летнего зноя.
О «доме на холме» в Гавриловой Поляне ходит множество легенд. Лет 15 назад сельчане рассказывали, что по ночам с холма иногда слышатся стоны, а иногда там даже можно было увидеть призраков. Наверное, поэтому кто-то нарисовал на стене бывшего объекта пентаграмму, посчитав это место сатанинским.
А вот жившая здесь Эмма Винд никаких призраков прошлого не видела. Она обитала замкнуто, предпочитая ни с кем не общаться.
С Адольфом Гитлером Эмма Винд, родившаяся в 1905-ом году в Мюнхене, познакомилась, когда работала в типографии. Господин, представившийся Шикльгруббером, пришел в цех заказать афиши. Познакомившись с Эммой, стал забегать к ней все чаще и чаще. Но девушке он совсем не нравился: отталкивала озлобленность, а разговоры о чистоте нации казались просто дикими. Эмма Винд стала его избегать, к счастью, вскоре кавалер куда-то исчез. Всему миру Шикльгруббер запомнился под именем фюрера.
Эмма вышла замуж за профессора Московского университета Николая Максимова, приехавшего в Мюнхен по своим делам. Он увез супругу в Россию. Прожили Николай и Эмма недолго. Через два года Максимов умер при загадочных обстоятельствах. О том, что же произошло в действительности, Эмма Винд так никому и не рассказала.
Как-то, прогуливаясь у Патриарших прудов, элегантная немка, к тому времени прекрасно выучившая русский язык, познакомилась с композитором Александром Варламовым.
Они стали встречаться, и вскоре Эмма переехала в квартиру Варламова в центре Москвы. Молодой композитор казался ей воплощением свободы: он слушал американские пластинки, обожал джаз и даже собрал собственный джаз-оркестр. А за Эммой все пристальнее и пристальнее следил НКВД, она регулярно отмечалась там.
Однажды один из учеников Варламова, молодой пианист, попавший на службу в 99-ый музыкальный запасной полк, отстал от поезда. Его объявили дезертиром, а семья Варламовых парня приютила и во время приходов чекистов прятала у себя в шкафу. За пособничество дезертиру Эмму и Александра отправили в лагеря. Его - в Ивдельлаг, ее - в Магадан.
В Магадане Эмма оказалась в одной камере с женой генерала Власова. Несмотря на то что генерал считался изменником Родины, Эммина соседка продолжала любить мужа и писала ему бесконечные письма, которые тут же рвала.
Отсидев от звонка до звонка, Эмма долгое время скиталась по различным уездам. Валила лес в Мордовии. Варламову разрешено было жить только в Казахстане. Он писал, чтобы Эмма ехала в Самару, к его знакомым. Так она и сделала.
Санитаркой в клинике для душевнобольных на Гавриловой Поляне Эмма Винд работала в течение 30 лет. На пенсию ушла лишь в 88. В ее маленьком домике, в свое время полученном как служебное жилье, всегда было много животных: Эмма привечала всех – кошек, собак, птиц, даже с воронами находила общий язык. А вот с людьми предпочитала держать дистанцию.
...С Варламовым Эмма больше никогда не встретилась. Она написала ему, что вышла замуж, хотя все эти годы была одна-одинешенька.
А композитор вернулся в Москву. Писал музыку к кино и мультфильмам. Выпустил несколько пластинок. И умер в 1990-м.
Сегодня село Гаврилова Поляна - обычный дачный массив. Теплоходик из Самары плавает сюда один раз в день.
В 2009 году здание бывшего ОЛП № 1 окончательно разобрали, и теперь о том, что здесь когда-то было, остались лишь воспоминания.
Использованы материалы с сайтов:
http://www.semenov63.ru/page_36.html
https://www.gudok.ru/newspaper/news.php?id=29215&polos=7&page_print=Y
https://vk.com/topic-19408029_25048927
https://дорога1000жизней.рф/?page_id=56
https://ulpressa.ru/2007/07/05/article31619/